Литература, карты и пр. материалы

(к разделу Что такое Империя)

Введение

Эта работа использует концепции, приведенные в книге “Телесная метафора”, и является опытом прикладного применения этих концепций:

1.   Психологический подход. В жизни человек принимает решения, основываясь на информации, находящейся в его распоряжении. Если информации достаточно, то сознание быстро вырабатывает правильное решение. Если информации маловато, то решение требует специального подхода и от решения уже нельзя ждать точности. Если информации совсем мало, то сознание вырабатывает такое количество возможных решений, что выбор становится сильно затруднен и блокируется вообще.

2.    Принятие решения в обстановке неопределенности – это всегда проблема, на которой проходит как бы передний фронт приспособления человека к постоянно изменяющейся окружающей среде. Достаточность информации позволяет принимать мгновенные решения, не затрачивая усилий, в потоке жизни. Энергия, которую сознание затрачивает а такое решение, минимальна, и сознание иногда даже не отвлекается от другой работы. Так, обозревая улицу из окон автомобиля, опытный водитель управляет машиной автоматически, находя ресурсы внимания и для беседы с пассажирами, и для собственных мыслей и т.д. Почему? Потому что опыт позволяет выделить из общего потока информации те ее части, которые достаточны для решения задачи безопасного управления машиной.
Недостаток информации требует отвлечения сознания от менее существенных задач ради решений основой – каждый знает, что означает слово “сосредоточиться”.
Если же информации существенно мало, то затребованная сознанием энергия может превысить порог, за которым начинается “стресс”; в ответ в глубинах психики могут сработать механизмы, заготовленные самой природой и эти механизмы могут предопределить реакцию сознания. И такая реакция может быть внешне и для самого человека представляться иррациональной, необъяснимой, непредсказуемой логически.

3.    Принятие решения человеком и обществом. Общество принимает решения через уполномоченных лиц или через лиц, которые сами себя уполномочили. В любом случае решения как минимум должны быть понятны и реализуемы обществом, иначе ничего путного не получится. Правитель может многого добиться, следуя настроениям общества или хотя бы учитывая их. Были, конечно, такие тираны, которые с трудом заставляли людей следовали их личным прихотям и капризам, но со смертью таких тиранов люди моментально возвращались к своим “естественным” занятиям.
Из решений, которые принимают отдельные люди, образуется набор возможных реакций общества, а правитель только выбирает то решение, которое ему нравится или представляется наиболее целесообразным. Слово “образуется” имеет не арифметический смысл; это не механическое сложение, а сама по себе общественная жизнь.

4.   Осознанное, неосознанное и метапонятия. Все слышали о сознании и подсознании, но здесь применяется немного другие термины: осознанное и неосознанное. Осознанное - то, что имеет название, определение и связь с другими понятиями, то, чем с той или иной степенью успеха можно целенаправленно управлять. Неосознанное - это то, что не удостоено пристального внимания, либо то, что довольно трудно осознать. Неосознанное также есть и то, что не имеет названия в силу своей “естественности”. Не осознаваясь явно, неосознанное тем не менее участвует в принятии решений; безымянность этих понятий не позволяет сознанию проследить их участие, но при желании можно их засечь. Четкой границы нет, но чем выше доля осознанного в каком-либо понятии, тем легче сознание с ним оперирует. Осознаваемые понятия обычно определяются через такие ускользающие, не имеющие четкого определения  вещи; поэтому для таких вещей введено слово “метапонятия”. Так вся физика построена на пространстве и времени, а что это такое? Внимательный анализ метапонятий является весьма продуктивным способом разобраться в сущности “понятий”.

5.    Самопозиционирование человека в пространстве и времени является основой анализа, применяемого в данной статье. Никакое действие человека невозможно, если он не ответил себе на вопросы «где я?» и «сколько сейчас времени?». Такое самопозиционирование наследуется сознанием из предыдущих ситуаций, но если поток ситуаций прерывается, например, в случае потери сознания, то человек снова спросит «где я?» и «сколько сейчас времени?», прежде чем что-то делать.
В случае, если ситуация носит политический характер, то эти вопросы меняются на «в какой стране я нахожусь?» и «в какой историческом времени я живу». Нация образуется из людей, которые одинаково отвечают на эти вопросы, а если начинается разнобой в ответах, то в нации начинают образовываться скрытые до поры трещины.

6.    Абстракции. Необходимость принятия более сложных решений приводит к появлению абстракций, а следовательно и философии. Из этих абстракций философия порождает универсальный язык, пользуясь которым развиваются наука, религия и культура. Более высшие и более осознанные слои – экономика, политика, повседневная жизнь – используют наработки более нижних слоев как основу.

7.   Пирамида менталитета и естественное. Таким образом, менталитет каждого человека можно представить как пирамиду, верхние слои которой представляют из себя понятия “естественной” повседневной жизни. Обычному “обывателю” совершенно не нужно вникать в глубины собственного менталитета, однако все то, чем он “естественно” пользуется каждый день, основано на механизмах более нижних слоев. Так, например, торгуя или приобретая на рынке, человек неосознанно попадает под действие экономических законов, государственного устройства, международной политики и т.д. но тем не менее эти законы могут оставаться им неосознанными всю жизнь. Осознав же эти законы, человек натыкается на необходимость обоснования их в философии, и так далее, ниже до границ осознания, до метапонятий. Таким образом, практически любое “естественное” понятие имеет корни в более нижних слоях ментальности. Менталитеты наций складываются исторически и разница между ними видна в различии представлений о “естественном” поведении, то есть поведении на самом верхнем слое повседневной жизни.

8.   Вызов. Слово “Вызов” пишется в этой стать с большой буквы. Понятие это ввел Тойнби (Toynbee). Вызов - это когда общество сталкивается с такой ситуацией, когда ни историческая память, ни традиции и советы шамана в традиционном обществе; ни  исторический опыт и развитая система реакций цивилизованного общества не могут ни дать определения событиям, ни выдать адекватной реакции на происходящее. На Вызов реагирует сначала элита общества любой природы, затем реакция элиты воспроизводится или реализуется всем обществом. Тогда Вызов преодолевается, а исторический опыт обогащается. Если Вызов не преодолевается по какой-либо причине, общество регрессирует. Можно без ограничения общности, рассматривать историю любого общества как чередование состояний двух типов: приспособление к идеальному образу и реакция на Вызов.

Империя зарождается

Империя зарождается при удачном выполнении двух условий (не всегда последовательном).

Первое - некая группа, ниже называемая “Имперской элитой”, получает контроль над территорией, гораздо большей, чем эта группа привыкла контролировать. Самый простой пример - это военная аристократия, завоевывающая территории соседних племен.

Второе - Имперская элита вырабатывает абстрактную модель самопозиционирования себя а новых территориях.

Элита может состоять из военной аристократии, правящего класса, хоть всего народа. Главное, что подконтрольная территория стала неожиданно слишком велика, чтобы член элитной группы мог себя самопозиционировать на ней. Конкретная телесная метафора, унаследованная от прежних поколений и воплощенная в традициях, фольклоре, экономической и политической структурах оказывается плохо приспособленной к новым реалиям, и поэтому срочно выдумывается идеология, то есть набор абстрактных обоснований для контроля большой территории. Это обычно с виду бредовые идеи об “избранности” элитной группы, о “недочеловечности” жителей новоприобретенных территорий и прочая подобная лабуда, становящаяся священной, исторической и “естественной” только через несколько поколений. Абстракция пытается прорасти в конкретику, становится историей (т.е. самопозиционированием во времени), экономикой, образованием, обрастает элементами повседневной жизни. Абстракции становятся стройнее и логичнее, полная чушь отсекается. Дети посмеиваются над отцами-победителями, но нисколько не сомневаются в их правоте.

Возникают конфликты: первые - между традиционно выверенным и отшлифованным веками конкретным менталитетом нации и свежеиспеченными абстракциями элиты, между "традициями" предков и абстракциями новоявленной элиты. Другая группа конфликтов – это появление в рамках Империи “центра” и “провинций”, то есть территорий, на которых соответственно преобладает или не преобладает абстракции, менталитет и ценности Имперской элиты.

Это становится источником напряжений для Империи - как внутренних, так и внешних. Внутренний конфликт между старым менталитетом и надстройками порождает расцвет общественной мысли, творческих изысков и теорий, то есть всего, что может оправдать Имперские абстракции и привязать их к старой ментальности. Внешний побуждает Империю активно насаждать свою ментальность в “провинциях” или же как минимум детально согласовывать свои Имперские идеи с местными порядками.

Если период в несколько поколений по каким-то причинам не удается выдержать, то Империя свертывается обратно к исходной территории, абстрактные надстройки испаряются, элита исчезает и снова самопозиционирование нации возвращается к гармоничной конкретности в национальных границах (Япония в XX веке).

Элита расширяет Империю сравнительно мирно до тех пор, пока обитатели новых территорий соглашаются на статус контролируемых. Рано или поздно Империя исчерпывает свои ресурсы контроля или сталкивается с нехваткой времени на “переваривание” новых территорий. Это выражается в пограничном парадоксе: Империя оказывается в кольце враждебных территорий или территорий, на которые претендуют другие Империи. Это создает третий тип напряжений, которые формируют историю современного мира. Если первые напряжения первых двух типов сглаживаются со временем, то напряжения третьего типа громоздятся и громоздятся то там, то здесь по мере того, как изменяется баланс сил между мировыми Империями. Эти напряжения выдают границы “абстрактных тел” противоборствующих Империй.

Наконец, необходимо учитывать и возможность кризиса самой Имперской абстракции, иллюстрацией к которому служит недавняя российская история и текущие события.

Империя как проект Имперской элиты

Имперский философ Конфуций сказал: “Народ можно заставить подчиняться, но нельзя заставить понять, почему”. Империя как раз хочет заставить каждого разделить желания, мировоззрения и философию ее элиты. Все равно каким образом: насаждая идеологию, “цивилизуя” отсталые народы, поднимая права местной аристократию до уровня Имперской элиты и т.д., вплоть до военного подавления “непонимания”.

В утолщении слоя элиты Империя видит укрепление своей внутренней монолитности; в идеале “элитой” типа “новой исторической общности под названием советский народ” должны стать все.

В принципе это неплохо, но трудноосуществимо. Элита не может быть всенародной. Как только “элитных” становится слишком много, из них выделяется “элита элиты”, преследующая свои цели, порой далекие от официальных. Новые элитные кружки всячески подчеркивают свою избранность, открыто презирают более низких, а более низкие элиты открыто ненавидят высших, мечтая, впрочем, занять их место. Чем выше слой элиты, тем более важные решения они имеют право принимать – и это тщательно отслеживается и регулируется. Общество стратифицируется, делится чуть ли не на касты, на группы с порой резко несовпадающими интересами. Впрочем, стратификация не затрагивает основ Имперского самосознания. Стремление сделать элитой всех порождает постоянное выделение из элитной массы разнообразных Имперских суперэлит. Самый низкий слой, этакий “советский народ”, презирает “недоразвитых” негров и азиатов, реализуя свою куцую дольку “элитарности” гражданина Империи.

В финале “хорошего” провожает толпа восторженных аборигенов, вдруг проникнувшихся хорошей “гуманностью”. “Спорная” территория становится “ближе”, открывается для более тесного общения с “хорошими”. Рядом крутится и местная подруга главного героя, уходящая с ним за край кадра для реализации этого тесного общения.

Кризисы перепроизводства элит решаются по внутренним законам Империи; если внешний мир не бросает Империи очередной Вызов, она спокойно существует, загнивая в вечном бюрократическом обновлении. Ведь на то она и элита, чтобы принимать и проводить в жизнь решения, а для этого как раз и нужен бюрократический аппарат. Бюрократ расползается по Империи неизбежно; необходимость поддерживать Имперскую абстракцию бюрократизует доселе небюрократизируемое и тащит в бюрократические кресла всех, кто считает себя хоть какой-нибудь элитой. Бюрократия начинает жить своей жизнью; слой элиты, принимающей действенные решения, в соответствии с принципом Питера, заполняется людьми некомпетентными.

Надо заметить, что хотя бюрократия и не порождается Империей, тем не менее она отлично вписывается в Имперские административные схемы.

Но мир бросает Вызов как раз тогда, когда его не ждут. Это не обязательно Вызов из внешнего мира в виде вторжения, соревнования, новых идей и т.д. Вызов может быть порожден и изнутри как нехваткой Имперской элиты для контроля обширной территории, так и, наоборот, перепроизводством этой самой элиты и появлением у территориальных элит собственных неИмперских и сепаратистских идей.

И бюрократическая машина, ранее делавшая вид, что она управляет Империей, становится перед необходимостью принимать компетентное решение. Пока она компетентна, на внешние неожиданности она всегда находит ответ. Но Вызов в том и состоит, что непонятно, как на него отвечать.  Начинается цикл воспроизводства Империи, который может привести к смене распределения элит. И сама Империя может не пережить этого испытания.

В России произошел кризис самой Имперской абстракции. Экономическая составляющая разошлась с реальностью настолько, что провинции принялись примерять на себя другие абстракции или решили возвратиться к ставшим более весомым традиционным схемам самопозиционирования.

Провинции, колонии, зависимые территории и территории влияния

Центральное положение в Империи занимает элита и окружающая ее часть населения, поддерживающая устремления элиты. Это часто совпадает с административным центром Империи, метрополией, с “центром”, но такое совпадение необязательно. По мере удаления от центра плотность элиты падает, народ все менее и менее понимает величие замыслов далекой метрополии.

Способы и методы, которыми Имперская элита предпочитает оформлять свои отношения с провинциями, зависит от сущности этой элиты. Если это чисто военная аристократия, провинции грабятся и угнетаются в самом простецком стиле. Такие Империи наименее устойчивы. Если это аристократия более мирная, то есть та же военная аристократия, освоившая мирные приемы управления, то отношения становятся более мягкими. Появляется Имперская идеология, признания которой (наряду с уплатой налогов) иногда совершенно достаточно для сохранения провинциальных порядков, удобных местной знати и населению.

Метрополия демонстративно очерчивает свои права, нарушение которых карается жестоко, но зато все остальное – на усмотрение местных царьков.

Правило тут одно: метрополия реализует Имперскую абстракцию всеобщего присутствия, а колония либо чувствует себя конкретно нестесненной вовсе, либо минимально, терпимо стесненной, признавая привнесенную извне Имперскую абстракцию наименьшим из зол. Империя строит свою политику так, чтобы со временем население неИмперской территории пропиталось хотя бы частью Имперских идей, включилось в экономику, политику, военные союзы Империи.

Иногда в колонии попадаются люди с развитым абстрактным мышлением, способные осознать главную Имперскую абстракцию; в зависимости от факторов, не рассматриваемых в этой статье (пассионарности, например) такие провинциальные умники-инородцы либо приносят пользу и обновляющие идеи для Империи, либо устраивают восстания, используя Имперскую абстракцию как повод к обидам.

Поддерживая местную администрацию и порядки Империя заинтересовывает в своем существовании провинции и обретает дополнительный запас прочности.

Еще лучше для Империи – расширение Имперской базы среди населения провинций. Это требует длительного воспитания новых поколений провинциалов в Имперских парадигмах, предоставление прав провинциям и провинциалам, сравнимых с правами метрополии и ее граждан, взаимного проникновения культур и даже ассимиляции населения. Но так как эти процессы требуют длительного времени и терпеливо работы, немногие Империи смогли довести их до конца.

Если закрепить влияние на удаленной территории не удается, то придумываются хитрые формулировки, юридически оформляющие это влияние.

Другой вид элиты – экономическая. Пространство трактуется как традиционно, так и в рыночных терминах, фактические спорные границы могут проходить уже не по линиям раздела Империи и соседей. Экономическая элита использует гораздо больше способов, из которых прямое насилие – самый ненадежный. Военная аристократия, неизбежная и в современных Империях, теряет право решающего голоса, и как бы задвигается. Но недалеко, экономика ведь вещь достаточно абстрактная, слишком далека от “тела” и рано или поздно военные вынуждены подтверждать Имперскую абстракцию телесным подавлением сомневающихся.

Главное – идеология, орудие контроля людей на удаленных территориях, куда только словом и можно дотянуться. В ход идут слова о “гуманизме”, “достижениях социализма”, “правах человека” и т.д. и т.п. На жителей “спорных” и пограничных территорий со всех сторон обрушиваются пропагандистские валы, по интенсивности превосходящие пропаганду внутри самих метрополий.

Идеология - квинтэссенция Имперской абстракции.

Пограничный парадокс или хочет ли Империя войны

В классической геополитике обозначены “хартленд” и “римленд”; Телесная же Метафора дает несколько иную картину: центр с одной стороны и, с другой, провинции и зависимые («окультуриваемые») территории разных типов. Если “центр” и “провинции” неосознанно трактуются как части “тела Империи”, то пограничные территории и территории влияния – это личное пространство этого тела, то есть пространство не занятое телом, но уже включенное в абстрактную модель Империи; и если в это пространство вступит или его займет кто-то еще, то это воспринимается как угроза.

Как цивилизационный проект, Империя движется к недостижимому равновесному состоянию, представляющемуся элите безоблачным процветающим миром без врагов, в котором “человек проходит как хозяин” из конца в конец и всюду встречает однородный и привычный порядок. Вернее, она думает, что движется к этой цели, а в действительности направляется к чему-то, что может быть и миражом.

Субъективно каждому представителю Имперской элиты война ни к чему. Но так как сил для контроля всей границы не хватает, а у границ находятся враждебные соседи, приходится предвидеть попытку насильственного отторжения части Имперской территории и готовиться к военному отпору. Откуда берутся враждебно настроенные соседи? Естественным путем – ведь Империя мирно расширяется до тех пор, пока не исчерпываются соседи, согласные войти в состав Империи на условиях элиты.

"Хищные" соседи, не разделяющие представлений Имперцев об их, Имперцев, избранности и правоте, также видят, что Имперские войска не в состоянии держать границу постоянно. И тоже готовятся.

Имперцы, видя эти приготовления, рассчитывают свои действия так, чтобы уменьшить опасность от соседей. Либо это содержание мощного пограничного гарнизона, либо превентивное нападение на соседей из соображений "высшего гуманизма", исключительно ради их же, соседей, мира с Империей. В последнем целью войны является добиться безопасности Имперских границ. Не более. Если при этом удастся завоевать территорию соседей, то тоже неплохо. Но это новые границы, новые соседи, новые проблемы... Лучше уж насадить над побежденными инертного и безынициативного царька и через него "влиять".

Получается, что Империя не может не стремиться к расширению. И ввязывается в войны, хотя и желает мира, ведь когда-то она устраивалась своей элитой для мирной жизни.

Как следствие вся показная политика Империй полна разговорами о мире, все их действия есть фактически попытки расширения (мирные или военные, удачные или неудачные) или подготовка к ним или расхлебывание последствий. Империи живут в постоянной раскручивающейся системе взаимного недоверия – системе с положительной обратной связью – и размечают свою историю от одного сбоя в этой раскрутке к другому, от войны к войне, от катастрофы к катастрофе. Положительная обратная связь, доводя до предела напряжение, и придает сбросам этого напряжения, то есть столкновениям Империй катастрофический характер.

Возьмем примеры из новейшей истории. Соседство двух Империй – США и России породило массу столкновений по всему миру на тех территориях, на которые претендовали обе Империи. Но самая напряженная конфронтация проходила по Восточной Европе, которую Россия не смогла в себя полностью интегрировать после Второй Мировой Войны. После того, как Варшавский договор распался, пограничными стали территории Кавказа и Беларуси; столкновение в Югославии тоже носило для России характер войны, ведущейся на ее дальнем пограничье, т.е. территории пусть призрачного, но влияния.

Кратко: зарождение, расширение и крах

Итак, зарождается Империя как воплощение идеи некой элитарной группы о том, что на весьма обширной территории можно установить воспроизводимый режим поддержания собственного благополучия. Элитарная группа пытается контролировать территорию, большую, чем позволяют ее чисто военные возможности. Для эффективного контроля приходится придумывать довольно сложную административную систему.

Итак, зарождается Империя как воплощение идеи некой элитарной группы о том, что на весьма обширной территории можно установить воспроизводимый режим поддержания собственного благополучия. Элитарная группа пытается контролировать территорию, большую, чем позволяют ее чисто военные возможности.

Захватив новую территорию, Империя сталкивается с проблемами ее удержания до тех пор, пока "провинция" не вольется в тело Империи, то есть пока новые народы не станут Имперцами до мозга костей или пока проблема защиты не будет снята другими способами или обстоятельствами.

Существуют четыре способа удерживать Империю в границах, которые ее охватывают в представлении Имперской элиты и народа "Имперского центра".
1. Военный. Это основной способ, но он же самый дорогой и неудобный. После присоединения "провинции" войска выводятся или остаются в виде военной базы или гарнизона, в идеале не замечаемые местными и не лезущими в их жизнь. Время от времени "провинции" демонстрируется Имперская военная мощь - если этого не делать, то недоинтегрированные народы могут поддаться соблазну отложиться.
2. Имперская элита заключает договор с местной элитой. Им оставляют немного урезанную фактическую власть и гарантии защиты от конкурентов в обмен на покорность и лояльность. Пограничная элита получает Имперское образование, интегрируется в управление Империей и таким образом "Имперский центр" прорастает в "провинцию" сверху.
3. Идеологический. Это способ прорастания Империи в новую территорию внизу, с уровня человека. Удачно составленная идеология объясняет "завоеванным" что они вовсе не завоеваны, а наоборот, облагодетельствованы и окультурены и даже "спасены". Наиболее удачные идеологии идут впереди войск и облегчают захват территории.
4. Популяционный. Новая территория просто заселяется переселенцами из Имперского центра. Обычно используется при слабом заселении таких территорий и территорий, подвергавшихся депопуляции в ходе установления контроля над ними. Это самый медленный метод.

Далее Империя развивается по военно-политической линии из-за парадокса Имперских границ, а также по линии внутренней, встраивая Имперское сознание в менталитет следующих поколений. С каждым новым поколением все больше людей приобщается к ценностям “элиты”, что с одной стороны, укрепляет людскую базу Империи, а с другой ведет к росту желающих “порулить” и даже обязываемых к этому. Происки внешних врагов принуждают Империю постоянно перевооружаться и циклы этих перевооружений определяют многие эффекты в Имперских государствах, не знакомые и не понятные неИмперцам.

Время от времени внешний мир порождает Вызов, проверяя Империю на жизнеспособность. Эти Вызовы и реакция Империи на них и являются вехами в истории Империй.

Цикличность Имперского развития во многом определяет неопределенность даты ее конца. Каждый раз неясно, выдержит ли Империя новое испытание, найдет ли в себе силы ответить на новый Вызов или же рухнет под ударами назойливых врагов.

Особенности США

Соединенные штаты Америки впитали в себя население, воспитанное в Имперских парадигмах Европы, но этого для создания Империи недостаточно. Только в начале 20 века, когда Америка почувствовала, что может влиять на события в Европе, были сформулированы Имперские принцип.

Элита еще не была оформлена, но внешние события уже толкали к оформлению в сознании американцев образ “сияющего града на холме” и территорий влияния оного в Европе.

Элита вообще не обязана появляться первой, для появления Имперских абстракций сначала нужно завоевать или открыть пространство, затем убедиться в том, что новые территории нужно удерживать, а затем принять исторический Вызов и удержать эту территорию. Так появляется Имперская идеология и ее носители.

Пока США захватывали Техас, Калифорнию, Кубу и распространялись на прочие соседние территории, они не сталкивались с Вызовом. Был типичный “центр”, амеба, медленно, но верно поглощающая и переваривающая новые территории.

Вторая мировая война ясно обозначила претензии американского Империализма: Тихий океан, Европа и так далее.

Особенностью США является то, что традиционная составляющая в американском менталитете очень слаба. Это придает динамизм и гибкость американской экономике, не озабоченной снесением традиционных перегородок и условностей, с которыми сталкивается европейский и японский бизнес. Эта скорость выводит Америку в лидеры по производству тех самых перемен, реакция на которые и отделяет цивилизации от традиционных обществ.

Ущербность конкретного, иррационального и телесного в угоду абстрактному, рациональному видна на многих примерах, относящихся к культуре, религии и философии в Америке. Культура - это не более чем мера потребления, приложение к бигмаку. Религия Америки - будущее, набитое схватками с инопланетянами; прошлое и история вообще порезаны и стилизованы под нужды сиюминутных проблем и будущего. Философия - циничная дианетика, открыто презирающая тело и превозносящая механистический разум. Внешняя политика - "шахматная доска", на которой деятели вроде Бжезинского двигают фигурки-страны.

Экономика США выстроена так, что фактически она выпускает не продукцию - она выпускает перемены. И срубает огромные деньги на своем первенстве в волнах навязанных всему миру перемен.

Америка становится источником Вызовов для всего мира. Европа, Япония и Азиатские тигры еще успевают реагировать; Россия в силу огромных ресурсов и мессианских комплексов как будто бы также успевает; Китай, Бразилия и Индия берут медленный разгон и имеют хорошие шансы. Остальным народам и государствам остается следовать в хвосте – и нет никаких гарантий того, что эти народы удовольствуются таким положением вещей. О чем, кстати, и предупреждает Хантингтон, Тоффлер и прочие американские умники, голоса которых заглушены в угоду сиюминутным и политизированным построениям Бжезинского.

Особенности современной России: обида и недоумение

Особенностью России является то, что формально она перестала быть Империей в 1917 году. Но фактически, она есть Империя и по сей день, и лучше ей таковой оставаться  и далее, чтобы выжить. Сейчас это Империя в перигее своей истории - обкусанная, униженная, обескураженная, но живая и способная к нешуточному сопротивлению.

Ущемление Имперского чувства порождает обиды. Эти обиды двух родов: обиды на Империю, ударившую лицом в грязь, и обиды на обидчиков, на обобщенный Запад и весь мир.

Первая группа обид имеет общим знаменателем отказ, бегство и пораженческие настроения. Ничего не получилось. Все бросить. Наших солдатиков бьют. Дальше тянуть с этой полудохлой Империей не имеет смысла. Отвести в овраг и пристрелить. Перейти на западный образ жизни. И так далее.

Другая группа - махание кулаками после драки. Нам обещали нерасширение НАТО в обмен на объединение Германии. (Кто обещал? Никто.) Нам обещали, грубо говоря, сладкую жизнь при капитализме (Кто обещал? Никто.) Нам обещали кредиты, но не дают (А почему собственно нам должны давать кредиты?) Россию унижают (А не сама ли она первая унижает себя лучше всех?) Три колдуна развалили СССР. И так далее.

Что интересно, ни первая группа, ни вторая не расходятся в сущности Имперских понятий, хотя оценки этих понятий диаметрально противоположны. Забыть проклятую Имперскую историю призывают идеологи обиженных первого рода. Они же призывают к развалу России и выдумывают один за другим аргументы, не снившиеся даже Бжезинскому. Вторые же призывают чуть ли не к восстановлению железного занавеса, к переводу экономики на мобилизационные рельсы, к возрождению расплывчатой русскости.

Кто прав? Никто.

Обида  не лучший советчик. А что говорит история? Каждая Империя проходила через периоды, когда все было плохо. История просто изощряется в бросании Вызовов. И в большинстве случаев Империи восстанавливались. Тысячелетия иногда требовались внешним силам, чтобы развалить иную Империю; самые удачливые из них, казалось, существовали даже после смерти.

Можно сказать, что Империи терпели поражения сколько угодно раз, но проигрывали только один, он же последний.

Сменялись династии, формы собственности, правящие элиты, законы, политика. Только привычки населения, подпитывающие Имперские порядки, оставались неизменными.

Чудесные восстановления имели своей основой привычку населения, принимавшие как должное новую Имперскую элиту. А для людей это было только восстановление привычных порядков. Порядки это овеществелнные формы Имперской абстракции, это то, что меняется медленно, что “естественно”, и побеждала та элитная группа, которая умела лучше всего ответить ожиданиям народа неизменности (или восстановления) этих порядков. Ведь восстанавливались и материально-экономические носители этих порядков, восстанавливалась сильная армия, безопасное существование и большинству народа иногда не нужно было менять привычный образ жизни.

А законы можно поменять, даже развернув их за несколько лет на 180 градусов, как это случилось после 1917 года, но привычки народа к Имперским порядкам дали прижиться в народном сознании новым химерам “враждебного окружения”, “экспорта революции” и т.д.

Сами по себе новоИмперские тезисы были довольно сомнительны, но никому и в голову не приходило подвергать их сомнению. Через пятнадцать лет после революции Россия была обновленной, агрессивной и кровожадной Империей со всеми ее атрибутами. Элиты сменились, идеология подстроилась под геополитические реалии, народ снова почувствовал себя великой мировой нацией.

Ну да ладно. Нам-то сейчас что делать?

Для всего многообразия путей, лежащих перед Россией можно выделить два направления, по которым эти пути пролегают.

1.     Курс на восстановление России как Империи.

2.     Курс на строительство новой России в новом мире, который сейчас активно выстраивается американцами и Западом.

Следует отметить при этом, что комплекс Имперских образов живет в сознании каждого постсоветского человека, независимо от того обижен ли этот человек на Империю или на ее врагов или не обижен ни на кого. Это скрепки, которые единственные держат нас вместе, остальные отпали или ненадежны. А это значит, что , предоставленная самой себе, без серьезных внешних толчков и внутренних ошибок, Россия будет сохранять свое Имперство минимум одно поколение. Потому что порядки меняются только со сменой поколений. Пока в России есть люди, представляющие себе историю как вереницу побед русского оружия, пока эти люди считают Сибирь, ДВ, Кавказ, Калининградскую область “своими”, никакие логические доводы в том, что малые страны живут лучше, их не убедят. Немалое долю в этом играет и политики Запада, медоточивые речи которых как-то не согласуются с военными приготовлениями и презрительными жестами. Речи попадают на критический уровень сознания и подвергаются жесточайшей обработке; угрожающие же движения воспринимаются на глубинном уровне психики, связанном с выживанием - и решениям, порождаемым этим уровнем, человек склонен верить куда более, чем доводам разума. Именно военно-силовые акции Запада, а не болтовня их журналистов и политиков подсознательно дают понять российским людям, что Россия  по прежнему Империя, с которой если не считаются, то боятся (см. приложение “Югославское предупреждение”).

Эти вещи нужно просто трезво понимать, а обиды ни к чему.

Нам говорят, что вот-вот наступит новый мир, тот, в который США пытается затащить за шкирку всех. В этом мире Империи станут не нужны просто в силу тесноты. Пространства уже не необъятны. Транспорт и Интернет сжали земной шар в мячик. Пограничные территории уже давно самостоятельны и терпеть не могут слышать о том, что они “пограничные”. Все идеологии давно обгадились, не выдержав информационного взрыва.

Но есть и другой вариант развития, и он представляется более реалистичным. Американцы и их сателлиты не могут остановиться. Но глобализации - такой, как они задумали, -  не будет, а будут войны всех со всеми из-за всего, с перекройкой всех границ заново. Они уже начались и конца их не просматривается.

Нужна ли нам в этом случае Империя? Нужна, как форма, в которой Россия выживет в нелегкой обстановке, в которую катится мир. Это форма - не Новая Российская Империя, но Новая Россия, выстроенная и структурированная с использованием ее Имперских навыков. Без Императоров, без мессианства, без безудержной тенденции к расширению. Но с разумным изоляционизмом, с опорой на свои силы в стратегических отраслях, со своими, уникальными, а не шаблонными, решениями проблем людей и страны. Для этого у нас ВСЕ есть в материальном плане. И есть историческая передышка, когда нам не нужно никого догонять-перегонять. Мы, наконец, займемся собой и будем спасать себя. А мир... Пусть спасается сам. Или пусть его спасает Красота.

Но прежде чем что-то делать, нужно самопозиционироваться. Ответить на вопрос “Кто мы?” и “Где мы?” Развеять туман неопределенности и свалить со своих плеч горы лжи.

Признать достоинства Империи без интеллигентского визга. Принять недостатки и позор без псевдопатриотической истерики.

Увидеть правду и принять ее, в неприглядности и величии, в естественности и безумности. И тогда вопрос “Что делать?” отпадет сам собой. Потому что такая уж вещь правда - она делает всем все ясным.

Некоторые из Империй

Ниже приводятся характеристики наиболее знаменитых Империй, данные в терминах этой статьи.

Российская Империя – СССР - Россия

Единственная в своем роде огромная сухопутная Империя, удачно присоединившая и интегрировавшая в себя массу народностей, культур и религий. Особенность – активное использование популяционного способа Имперского контроля. Даже преобразовавшись в федерацию в 1917-1922 годах, оставалась по сути Империей. Несмотря на катастрофу 1991 года, сохраняет силы к восстановлению и использует благоприятную обстановку начала 21 века. Самодостаточна и непобедима извне. Пугает всех своим размером и потенциальной мощью. Обречена на Имперство.

Империя Александра Македонского

Захват территорий военно-аристократической элитой был произведен быстро, но со смертью основателя Имперски-мыслящих наследников не нашлось. Быстро распалась.

Китайские Империи

Характеризуются тем, что запланированные экспансии велись чаще всего осторожно, размеренно и как бы нехотя. Экспансии как ответные действия, были, наоборот, жестокими и безудержными. Время от времени династии выдыхались и их сменяли другие, но сам дух Имперства передавался из династии в династию только рафинируясь и обогащаясь. Впоследствии он помог сохранить территорию Китая в 20 веке.

Монгольские Империи от Чингисхана до Тамерлана

Монголы механически впитали в себя богатую китайскую Имперскую традицию и она им кое в чем помогала. Об идеологических методах они не заботились, поэтому их Империи постоянно вели войны. Тамерлан вообще провел всю жизнь, мечась от океана к океану в попытках удержать в повиновении самую большую Имперскую территорию в истории.

Япония во Второй Мировой войне

Пример Империи-хищника. Японцы не имели опыта управления чужими народами и территориями и грабили во время Второй Мировой просто и без затей.

Германия и фашистская Германия

Завершает в примитивно и вырожденной форме целый ряд Империй, отсчитывающихся от римской. Имела куцую идеологию и вызвала враждебное отношение к себе ставкой на голую силу и вероломство. Не имела шансов.

Рим

Первая по-настоящему классическая Империя, продемонстрировавшая широкий спектр управленческих, идеологических, политических и военных стандартов. Прошла все стадии развития, зрелости, старости и дряхления. До сих пор является примером всем Имперски-озабоченным элитам.

Византия

Пример Империи, отчаянно и изобретательно цеплявшейся за жизнь, но слишком медленно развивавшейся внутренне на фоне все более ускоряющегося мира. Заслуживает внимания прецедент восстановления из пепла казалось бы погибшей Империи после захвата и разгрома столицы в результате четвертого крестового похода.

Ассирия

Не совсем Империя, но интересна тем, что была акцентированным хищником, жившим за счет слабости постоянно ссорящихся соседей. Поддерживала раздоры искусственно. Погибла тогда, когда соседи заключили временное перемирие с единственной целью раздавить ее.

Египет

Империя, подчинявшая себе другие народы исключительно в хозяйственных целях. Управляла подданными организованно и без ненужной жестокости. Имела мало внешних врагов, но они были и тревожили ее постоянно. Жалобы евреев на египетское пленение довольно наивны и неубедительны.

Великобритания

Сильная и типично морская Империя. Развилась из хищника в патрона своих подданных. Отличалась изощренностью методов управления, и в частности, программой подготовки местных Имперских элит из аборигенов. Естественный развал сумела превратить в относительно безболезненный и бескровный процесс.

Испания

Пример Империи, элита которой оказалась не в состоянии удерживать захваченные заморские земли из-за их удаленности и обширности.

Турция

Единственная мусульманская страна, долго и успешно контролировавшая большие и разнообразные территории. Имеет богатую историю медленного распада и сжатия с маневрированием среди мощных и энергичных европейских держав. Растеряв Имперские территории, смогла сжаться до национального государства.

Франция

Наполеон дал толчок и вкус к внешним экспансиям, но французам не везло с противниками и покоренными народами. В конце концов Де Голль все это пресек и Франции стала фактически первой страной, которая сама себя избавила от этой головной боли.

США

Новый тип Империи, сочетающий все современные и старые методы экспансии. Обладает заразительной идеологией, но обманывается, требуя постоянного подтверждения этого за свои же деньги. Сильна на море, но не имеет богатого опыта внефинансового контроля сухопутных территорий и тесного контакта с элитами покоренных территорий. Длительные войны ведет утомительно, разорительно и бесперспективно. Затеянный ею проект глобализации обречен на провал.

(С) Камиль Мусин, 1999