---

... назад

***

То, что после освобождения по амнистии путешественники задержались в городе Жирове, было их ошибкой. Они упустили важное время.

Оказалось, что положения из лекций, прочитанных ими в колонии, применяются на каждом шагу. Прибыв в стольный город Всезнайск, Незнайка и Спрутс обнаружили, что Общества гигантских растений и им подобные процветают на каждом углу, банки учреждаются, лопаются и подвергаются ограблениям чуть ли не ежедневно, а логика финансовых махинаций Спрутсу недоступна – не столько от их изощренности, сколько, наоборот, от очевидной тупости. Например, местные коротышки, не только новоявленные банкиры и финансисты, а все поголовно принялись занимать друг у друга деньги и не отдавать. В результате деньги безостановочно переходили из рук в руки. Появилось много обиженных тем, что им не отдают деньги, а то, что они сами никому не отдают, считалось само собой разумеющимся.

Помыкавшись по разным фирмам и учреждениям, путешественники, попытавшиеся организовать еще одно Общество гигантских растений, везде получили отлуп.

Площадь, где стояла статуя Всезнайки, была огорожена забором, на котором было красовались надписи, что за забором ничего нет. Сама статуя, разумеется, виднелась из-за забора. Около забора бегали бодрые молодцы в пятнистых одеждах и отгоняли случайных прохожих словами “кто дал вам право снимать”. Снимать, однако, позволялось, но только тем группам коротышек, которые были непривычно одеты и держались кучкой. Понаблюдав за ними, путешественники обнаружили, что этим коротышкам вообще позволялось все, что категорически запрещалось другим.

Оказывается, произошло знаменательное событие – в городе появились туристы и приезжие из страны дураков. Они говорили с акцентом, откровенно презирали местных и никому не давали в долг. Поскольку они не понимали, почему надо спрашивать разрешение на то, что можно делать без разрешения, то разрешения у них и не спрашивали, зато брали за все деньги. Иностранные деньги не были похожи на спрутсовские фертинги.

Из-за этого рокового отличия путешественников не решились пока штурмовать гостиницу.

Но Спрутс не унывал.

– Заработать деньги просто, надо заняться бизнесом.

Он властным жестом подозвал к себе нескольких праздно болтающихся коротышек и отдал им короткие приказания, вручив при этом несколько фертинговых купюр. Те сначала не хотели брать фертинги, но Спрутс убедил их, что это такие гарантийные чеки, приравненные к деньгам и обеспеченные недвижимостью, редко встречающимися в природе металлами, прозрачными камешками и черной грязью,³⁸⁾ и коротышки взялись за дело.

Для Незнайки Спрутс тоже нашел занятие: написал ему на куске газеты несколько слов и распорядился:

– Ори так, будто ты абсолютно счастлив.

Не прошло и десяти минут, как около Спрутса возникла целая торговая точка, громоздились ящики и выстроилась солидная очередь. На возвышении стоял Незнайка и верещал:

– Самый лучший сладкий уксус из страны дураков! Скидка двадцать процентов! Последняя распродажа! Только для вас! Высочайшее качество! Скидка двадцать процентов! Передовая экологическая технология! Изысканный дизайн!

Из ближайшего магазина подручные Спрутса ящиками таскали бутылки с какой-то непримечательной жидкостью. Еще один подручный продавал их, а Спрутс стоял в сторонке и невозмутимо складывал деньги в пустой ящик. При этом он жестами подбадривал Незнайку и предлагал продержаться еще немного.

Очередь, как всегда, раздвоилась, начались конфликты. Спрутс быстро восстановил порядок, назначив надзирателей из коротышек, желавших получить одну бутылку бесплатно.

Когда осталось два-три ящика, Спрутс назначил себе заместителя, взял ящик с деньгами под мышку и, махнув Незнайке, пошел прочь. Выбравшись из толпы, они завернули за угол и, пройдя несколько домов, примостились на лавочке в тихом дворике.

– Вот так, – сказал Спрутс, изучая новые деньги на просвет, – пятнадцать минут, и готово.

– А по сравнению с чем скидка в двадцать процентов? – спросил Незнайка.

– А ни с чем. Главное – говорить о скидке. И продавать как будто последнее. Тогда у тебя купят все, что угодно. Это называется продвижением товара.

Он принялся пересчитывать деньги и укладывать в пачки.

– Бизнес выглядит слишком просто, – усомнился Незнайка.

– Не совсем, есть тонкости, – деловито заметил Спрутс, – нужно использовать этот прием каждый раз по-новому. А впрочем, имеются и другие приемы.

– А что такое “экологическая технология”?

– Это значит, что сделано не из черной грязи, а из нормальных продуктов. – Он рассовал деньги по карманам и подытожил:

– На первое время хватит.

– Ура! Но почему мы этого сразу не сделали?

– Я не успел сориентироваться. И, кроме того, я был зол. А когда злишься или испытываешь голод, нельзя принимать решения. Кстати, можно сходить подкрепиться. Если я не ошибаюсь, мы как раз напротив того ресторана, где нас забрали в милицию. Пойдем?

– Пойдем!

Швейцар тут же вспомнил их и впустил.

– Помню, помню вас, господа! Наслышаны о ваших подвигах, наслышаны!

Спрутс и Незнайка проскользнул мимо него, недоуменно переглянувшись. Кажется, их снова принимали за Мигу и Жулио.

В зале они уселись за тот же столик.

– Стало поприличнее, – сказал Спрутс, оглядываясь вокруг. – Ого, да тут новое меню завелось.

Изучение меню повергло Спрутса в раздумье. Незнайка тоже ничего не понял. Все блюда были незнакомы и стоили умопомрачительных денег.

Подошел официант, приветливо улыбнувшись им, как старым приятелям.

– Раз видеть вас снова, господа! Вижу, что новые порядки вам не повредили.

– Нисколечки, – ответил Спрутс. – А что это у вас снова за странные блюда? “Гавайские помои” – это что?

– Это неудачный перевод, но блюдо вкусное. Берется манго, папайя, авокадо, фейхоа и прочее, нарезается мелкими кубиками, приправляется перцем, фенхелем, имбирем, ну и так далее. С этим блюдом связана гавайская легенда. В древние времена некий богатей³⁹⁾ возжелал построить на райских островах макаронную фабрику…

– Довольно, что-то в этом роде мы уже пробовали в прошлый раз. А пицца – это что?

– Честно говоря, то же самое. Берется самое простое тесто, на него наваливаются куски колбасы, грибов, овощей, очистки даже можно, а сверху все поливается майонезом, кетчупом и так далее. Можно есть только в горячем виде. Остынет – как подметка становится. Да и горячее – дрянь порядочная.

– А почему вы это продаете?

– Очень популярно в стране дураков.

– Дураки это едят?

– Ну… в общем не все. Оно там дешевое считается, для бедных. Подается с коричневой водой.

– А что это за коричневая вода?

– Просто лимонад, от которого зубы потом скрипят, кстати. Его, кажется, из черной грязи делают. Тоже популярно в стране дураков. Реклама с обезьянами,⁴⁰⁾ лотереи. Просто культ какой-то.

– Понятно. А что тут самое дорогое? Вот “слизь с брюшка морского таракана” – почему она так дорого стоит? У нее, наверное, изысканный вкус?

– По правде говоря, гадость изрядная. Но пользуется сногсшибательным спросом.

– Почему?

– Этого морского таракана не так просто поймать. Редкая тварь. Впрочем, есть и речные тараканы. Они подешевле. Отечественные.

– Каша есть? – спросил Незнайка.

– Есть, есть, – угодливо оскалился официант, – настоящая каша из страны дураков, сделанная из лучшего пенопласта с уксусом. Лучший уксус из страны дураков. Экологически чистая технология. А также шишбургеры, мышбургеры…

– А какая-нибудь нормальная еда… – начал было Незнайка, но Спрутс пнул его под столом. Незнайка, вспомнив, чем кончился ужин в прошлый раз, замолчал.

Спрутс выбрал из меню какие-то блюда, и официант исчез.

Поев кислой морской травы, путешественники послушали громоподобные песни из страны дураков. Они были куда громче, чем в предыдущий раз, да еще на непонятном языке.

Слава богу, хоть чай не отдавал железной дорогой, а имел цветочный запах.

Расплатившись и изрядно истощив свою первую прибыль, путешественники вышли на улицу.

– Теперь можно и о будущем подумать, – сказал Спрутс, устраиваясь на скамейке и удовлетворенно щурясь на солнце.

На том месте, где они только что торговали водичкой, уже вырос небольшой павильон, обвешанный плакатами с лозунгами, подслушанными у Незнайки. Павильон назывался “Эксклюзивным салоном” и вокруг него копошились какие-то мрачные личности, от которых прохожие шарахались, как от огня. Впрочем, мрачные привратники никого и не зазывали и даже отталкивали некоторых любопытных. Из двери выглядывал еще более мрачный тип с ружьем.

– Непонятно, на какую прибыль они рассчитывают, – лениво прокомментировал Незнайка. Спрутс, бросив на них взгляд, отмахнулся.

– Это очень просто. Эксклюзивный салон – это когда какую-нибудь дрянь продают богатеям – но теперь за бешеные деньги.

– А что они продают?

– Да ту же водичку, что и мы продавали.

– А почему богатеи покупают?

– Настоящие богатые этой дряни и даром в рот не возьмут. Даже если она лицензионная. А те, у кого завелись шальные деньги, все время пытаются что-то доказать. Например, они покупают за большие деньги то, что можно купить за маленькие и мечтают, чтобы им из-за этого все завидовали. Богатыми их за это никто не считает, они только зря выпендриваются. Ну их. Я этих супчиков на Луне насмотрелся.

– А лицензионная – это что такое?

– Долго рассказывать. В общем, то же самое, но с еще одной наклейкой. Короче чушь собачья.

Помолчали.

– Козлы! – вдруг выпалил Спрутс.

– Во-во, терпилы гнутые, – ввернул Незнайка фразу из лексикона Бубы.

– Что? Нет, ты не понял, это я твою загадку отгадал. Помнишь, в поезде? Кто пасется на лугу и называется на “ко”.

– Я думал, ты про этих, – Незнайка неопределенно махнул рукой в сторону.

– А знаешь, ты правильно думал. Меня от них тошнит. Все под ноги плюются, всё по-дурацки сделано, а орут все так, будто их весь мир обидел. А мы тут только и делаем, что ищем, где переночевать, как поесть и разбираемся в разных идиотских запретах. Сплошное издевательство. Эх, скорей бы обратно, в Солнечный город!

– И меня тошнит. Я тоже начал уже как они говорить. Иногда прямо помойка во рту. Самого себя слушать боюсь. Но теперь-то можно хоть зарабатывать, как на Луне. Порядки новые.

– Никакие это порядки не новые, – возразил Спрутс. – Как раньше был волшебизм, так и сейчас. Приглядись – увидишь. Думают, улицы переименовали, лозунги новые насочиняли – и все поменялось. Как бы не так! Эх, только сами себя дурачат.

– Между прочим, не козлы, а коровы, – вставил Незнайка. – Пейте дети, молоко, будете здоровы.

Опять помолчали.

– В конце концов, можно еще попробовать снова на аппарате Клепки… – начал было Незнайка, но замолк. Повторять рискованную попытку не хотелось.

– Если совсем прижмет, попробуем… Ох, и вломят же мне, если мы вернемся, – задумчиво пробормотал Спрутс.

– И мне тоже.

– А тебе-то кто?

– Наши. Когда они вернутся с Марса, обязательно нас разыщут. Вот увидишь.

– А ты уверен, что они будут тебя искать?

– Конечно. А как же иначе? Мы же все друзья. Обязательно разыщут. Хотя бы для того, чтобы всыпать мне по первое число.

– Да, и мне тоже, – помрачнел Спрутс, – но все-таки хорошо, что у тебя такие друзья.

– А какие же друзья должны быть? – удивился Незнайка. – Ты вообще слишком мрачно на все смотришь.

– Не мрачно, а прагматично. Будет лучше, если мы разыщем Грума-Гржимайлу раньше, чем нас разыщут твои друзья. Верно?

– Верно. Меня уже спасали на Луне. Тогда я довольно глупо выглядел. И еще глупее буду выглядеть, если меня будут опять спасать. Что я, маленький, что ли?

– А уж я-то более чем буду глупо выглядеть.

– Послушай, Спрутс, я расскажу всем, что ты не такой, как был раньше. Что ты перевоспитался. Наши коротышки, они добрые. Они простят тебя. Обязательно, вот увидишь. Знайка, конечно, повыступает, он вообще любит повыступать…

– А полиция Луны? Ладно, хватит об этом. Давай решать текущие вопросы. Надо прорываться в гостиницу.

 

далее...