---

... назад

Однажды Незнайку со Спрутсом застала на улице гроза. Они не успели добежать до ближайшего дома и спрятались в мастерской Винтика и Шпунтика. Гремел гром, сверкали молнии и вода текла по улицам рекой.

Шло время, а дождь не унимался. Незнайка сидел у окна, подперев голову рукой, а Спрутс принялся разглядывать диковинные приспособления и машины. Часть машин он узнал, часть оказалась для него совсем непонятной. Незнайка нехотя давал ему объяснения.

– Они все либо для строительства, либо для сельского хозяйства. На них неинтересно кататься, – такой характеристикой он наградил все машины скопом.

– А это что? – Спрутс обнаружил здоровенный желтый ящик стянул с него грязную тряпку.

– Это что-то не наше, – сказал Незнайка, – Винтик и Шпунтик так не делают. Это, скорее, Клепка оставил. Я видел, как он затаскивал что-то в мастерскую перед отлетом. А давай посмотрим.

Разобрав ящик, любопытные коротышки обнаружили в нем удивительную машину.

– Точно, клепкина, – хмыкнул Незнайка. – Кто же еще такое учудит?

Действительно, в отличие от прилежно смонтированных и аккуратно покрашенных машин Винтика и Шпунтика, эта машина представляла из себя набор кое-как скрепленных разнородных механизмов, подобранных, кажется, на помойке.

Она была похожа на перевернутую ванну. В ванне были прорублены отверстия, из которых торчали провода и железные рычаги, образовывавшие причудливые сплетения. Внутри ванны Незнайка со Спрутсом разглядели какие-то химические колбы со змеевидными трубами и большую электрическую батарею.

Венчали всю конструкцию два кресла. Одно располагалось в центре, перед широкой приборной доской, другое было привинчено сзади. Наверх вела лесенка.

В этой машине был виден весь взбалмошный гений Клепки, который никогда не заботился о внешним оформлении своих изобретений, если только внешнее оформление не мешало изобретению работать.

– Ого, да она на колесиках. – Спрутс оглядел машину снизу – Но только они ни к чему не присоединены.

– Клепка не любит колеса, – пояснил Незнайка, – для него эти слишком просто. Эта машина или прыгает, или плавает, или как-то по-другому перемещается.

И он рассказал Спрутсу об изобретениях Клепки, с которыми Спрутс еще не успел ознакомиться.

– Да уж, безумец, – подытожил Спрутс. – Впрочем, если бы он работал на меня, я бы нашел применение его таланту и платил бы ему большие деньги.

– А ему деньги не нужны, они же нам всем ни к чему.

– Да, все эти изобретатели такие. Вот они и изобретают бессмысленные механизмы, – Спрутс сказал это просто так, по привычке везде искать выгоду и ворчать, если выгоды нет.

Но Незнайка возразил:

– Клепка ничего без смысла не изобретает. Сейчас узнаем, что это за агрегат.

Он взобрался по лесенке на переднее кресло и принялся изучать приборную доску.

– Гм… какая-то чушь. Почему тут столько часов? Ого, а эти в обратную сторону идут! Наверное, это машина времени! Смотри, какие штуки!

Спрутс, заинтересовавшись, тоже залез на машину и, устроившись во втором кресле, с любопытством разглядывал приборную доску из-за незнайкиного плеча. Доска была что надо. Кроме всевозможных циферблатов там красовались колесики со счетчиками, спидометры, разноцветные световые индикаторы, тугие тумблеры угрожающих размеров, круги с насечками, как на сейфах и самые многочисленные кнопки всех цветов и форм. Под прозрачным колпачком находились песочные часы.

Сначала Незнайка нажал на красную кнопку. Огоньки на панели загорелись, стрелки на индикаторах сдвинулись. Но больше ничего не произошло.

Незнайка стал по очереди дергать рычаги и нажимать кнопки. Делал он это сначала осторожно, потому что, как известно, все машины Клепки обладали весьма непредсказуемым нравом, но любопытство пересилило, и Незнайка забыл об осторожности.

Приборная панель чутко реагировала на его действия. То тут, то там вспыхивали и гасли разноцветные огоньки, качались стрелки, а снизу, из “ванны”, раздавались, медленно нарастая, то гул, то шипение, то свист.

– Ладно, – сказал Спрутс, – давай ее выключим, а то еще случится чего.

И тут всю конструкцию затрясло, машина загудела так, что у коротышек заложило уши и потемнело в глазах.

– Выключай скорее! – испуганно закричал Спрутс. Незнайка шарил по панели, дергая за все ручки подряд, но машина гудела все сильнее и сильнее и вдруг бешено затряслась. У коротышек застучали зубы и говорить стало невозможно. Спрутс, высунувшись из-за незнайкиной спины, пытался нажать на все кнопки, растопырив пальцы, как пианист. Наконец, нащупав какую-то кнопку в центре панели, Спрутс вдавил ее что было сил.

Внизу что-то громко щелкнуло, блеснул нестерпимо яркий свет, и машина стихла.

– П-п-приехали, – выдавил из себя Незнайка, которого тошнило от тряски. – Как же я испугался! Слезем, ну ее. Ох, как бы нам не влетело. Там, кажется, что-то сломалось.

– А куда?.. – простонал за его спиной Спрутс.

– Что куда?

– Куда мы приехали?

Они огляделись.

Мастерской Винтика и Шпунтика не было.

Из записок инженера Клепки

Раньше считалось, что пространство это как бы огромный ящик, стенки которого удалены в бесконечность, а время – это бесконечная ось, вдоль которой этот ящик движется с равномерной скоростью. Из этого следовало, что для достижения других миров, если таковые есть, нужно сесть на ракету и лететь долго-долго.

Это одновременно и так, и не так. Действительно есть миры, удаленные от нас на большие расстояния, например Луна и Марс. Они существуют в том же времени, что и мы.

Но возможно также, что есть миры, располагающиеся в пространстве там же, где и мы, но удаленные во времени. Достигнуть их можно, изменив равномерность времени. Отчего происходит равномерность времени? Время, в общем-то, во многом такая же штука, как и пространство. Вселенная движется по оси времени равномерно оттого, что действие сил на нее скомпенсировано. Совсем так же, как мячик катится по ровной дороге, если его толкнуть ногой. Только мячик из-за трения останавливается, а вдоль оси времени трения нет. Если как-то нарушить взаимную компенсацию сил, то мы перескочим в другое время, в другую реальность. Возможно она будет разительно отличаться от нашей, а возможно лишь отчасти может быть непохожа на нашу.

Это соображение и легло в основу моей новой машины. Она заработала, и я действительно достиг чего-то, куда-то попал. Но у меня не хватило времени осознать результат своих исследований, настолько странным и поразительным было то, что я увидел. Да и сама наспех собранная машина выглядела комично. Я решил пока не обнародовать результаты своего первого путешествия. Эти исследования и окончательную доводку машины я отложил из-за полета на Марс.

Может, Винтик и Шпунтик чего присоветуют? Или марсиане?

Вообще, время – это не то, что мы обычно себе представляли. Это скорее пространство возможностей…

Мастерской Винтика и Шпунтика не было.

Незнайка и Спрутс находились в середине комнаты, посреди которой стоял стол, а рядом с ним несколько обшарпанных стульев. Запах, ударивший им в нос, не был похож на свежий аромат мокрой листвы и луговых трав, а скорее напоминал сильно разбавленную вонь из ночлежки.

За окном по-прежнему шел дождь, но вместо кустов и куска улицы, которые были видны из окна мастерской, вырисовывались большие серые дома.

В углу виднелась приоткрытая дверь.

– Так, доигрались, – процедил Спрутс. Он слез с машины, обошел комнату, скрылся за дверью и вскоре вернулся.

– Слезай, Незнайка, – сказал он, – никого нет.

Незнайка осторожно слез с машины и подошел к окну. Дождь как дождь, дома как дома. Все было настолько реально и буднично, что он не ощущал никакого страха по поводу пропажи Цветочного города, а только легкое недоумение.

– Где это мы?

Спрутс нахмурился, подумал и хлопнул себя по лбу.

– Надо же было так наколоться! – буркнул он.

– Ты о чем?

– Если я правильно все понял, мы попали в другое время. Эх, проклятье, надо же было так наколоться!

– Куда-куда мы попали?

– Это сложно объяснить. Дело в том, что эта машина Клепки служит для перемещений во времени.

– Откуда ты знаешь, что это машина для перемещений во времени?

Спрутс замялся и, отведя глаза в сторону, пробормотал:

– У Клепки в квартире на стене плакат висел. Там чертеж был.

– Ты разве в чертежах разбираешься? – удивился Незнайка.

Спрутс покраснел и неохотно признался:

– Ну, в общем, я его дневник нашел… Клепкин то есть. Там, в Солнечном городе, в квартире. Я полез за журналами, а он выпал. Ну и открылся. Как раз на той странице, где Клепка писал про путешествия во времени. Ну я и прочитал. Немножко. Я нечаянно. У него же, сам знаешь, какой беспорядок.

– Это точно, – подтвердил Незнайка. Всякий, кто знал инженера Клепку, прекрасно понимал, что в его квартире не то что дневник – холодильник мог выпасть из самого неожиданного места. – Ну и что там было написано?

– Да всего не упомнишь. Формулы всякие. Главное, что можно попасть в другое время, оставаясь на том же месте в пространстве, и это другое время – оно совсем другое… Не помню, как там дальше, больно уж мудреные слова.

– И в каком мы времени?

– Не знаю.

– А как теперь быть?

– Тоже не знаю. Ты помнишь, на какие кнопки нажимал?

– Вроде сначала на красную... Нет, не помню.

– Вот и я не помню. Мы не знаем, как эта машина работает, на какие кнопки нужно нажимать и в какой последовательности. Мы не можем вернуться обратно. Пока не можем.

– Ой, мамочки, – сказал Незнайка, – ой-ой-ой! А вдруг они тут кровожадные?

– Кто?

– Местные коротышки. Или кто тут еще живет? Ой, я боюсь!

Он снова посмотрел в окно. Дождь кончился, но остался туман, и разглядеть удалось только силуэты домов. Какие-то фигурки мелькали вдалеке, но кроме того, что это коротышки, разобрать ничего не удалось.

Спрутс тоже подошел к окну, но тоже мало чего разглядел. Зато он сделал выводы из обстановки в комнате.

– Судя по столу, стульям, по комнате и дверям, тут, похоже, живут такие же, как мы, коротышки. А вон, гляди, на столе бумага какая-то. Прочитаем?

Слова на бумаге были понятные, и у Незнайки отлегло от сердца. Там было написано:

“Дружище Клепка! Я ждал-ждал тебя, а ты не приехал. Так получилось, что я должен уехать в Жиров. Приезжай скорее, меня могут выписать. Вернусь не знаю когда.

Грум-Гржимайло”.

– Клепка был здесь, – сказал Незнайка, – это хорошо. Он был здесь и вернулся обратно. Значит, и мы выберемся. У Клепки есть друг, и этот друг нам объяснит, как это сделать. А что такое “Жиров”?

– Вероятно, населенный пункт. Давай-ка подумаем, сможем ли мы управлять машиной? С одной стороны, есть некий Грум-Гржимайло, вероятно разбирающийся в управлении машиной лучше нас. С другой стороны, управляя машиной наобум, мы можем залететь еще куда-нибудь, а вовсе не вернуться обратно в Солнечный город. Что из этого следует?

– Что?

– Ничего, к сожалению, кроме того, что решение следует отложить. Нам же пока ничего не угрожает, верно? Давай-ка пока исследуем эту комнату и ее окрестности. Может быть, этот Грум-Гржимайло недалеко.

Обойдя комнаты, путешественники заключили, что попали в некое жилое помещение. Тут были кухня, туалет и даже балкон. Приоткрыв дверь в прихожей, Незнайка обнаружил площадку с другими дверями и лестницу, ведущую вниз.

– Похоже, что за этими дверями тоже квартиры. Если здесь все квартиры такие же, как эта, карликовые, то, вероятно, местные коротышки весьма неприхотливы или же не любят сидеть дома и целыми днями гуляют, а домой приходят только переночевать, – сказал он.

Перейдя на кухню, такую же карликовую, как и комнатенки, путешественники обнаружили на стене загадочный плакат. На нем размашистыми мазками был нарисован суровый коротышка. Судя по тому, что одет он был в робу и широкополую шляпу, а в руках держал длинную гнутую железяку, это был рабочий-металлург. За его спиной дымили трубы и виднелись строительные леса, на которых в нелепых позах висели коротышки-строители.

Изо рта рабочего вылетало облачко со словами: “Каждый должен делать свое маленькое дело и не думать о наградах и тогда, возможно, произойдет нечто, что начальство может классифицировать как относительный успех”. В низу плаката, видимо для непонятливых, было написано: “Больше товаров, лучшего качества, с меньшими затратами! ³⁾”

– А как это – больше товаров, лучшего качества, с меньшими затратами? – спросил Незнайка.

– Это такое… это… – начал было Спрутс с видом знатока, но призадумался и махнул рукой: – Потом разберемся. Я вот тут осматривал окрестности с балкона. Внизу сидит на лавочке какой-то тип. Выглядит он вполне миролюбиво. Давай спустимся и поговорим с ним. Только не будем говорить, кто мы. Осторожность не помешает.

Они снова открыли входную дверь. Спрутс предусмотрительно заблокировал язычок замка сложенной бумажкой.

– Ключей у нас нет, а дверь может захлопнуться.

Спустившись вниз и выйдя на улицу, они обнаружили следующее.

Перед самой дверью подъезда была вырыта большая яма, тянувшаяся мимо дома куда-то вдаль. На дне ямы блестели коричневые лужи, валялся всякий мусор и громоздились куски бетонных труб. Для прохода от подъезда вдоль стены дома пролегала узенькая тропинка, и жильцы чтобы не упасть в яму, должны были ходить, вплотную прижимаясь к стене. В самом узком месте тропинки стояла лавочка.

На лавочке в расслабленной позе сидел коротышка и невнятно напевал заунывную песню. Рядом с ним стояла бутылка с прозрачной жидкостью, а на мятой газетке лежало что-то похожее на кусок мыла в яркой обертке. ⁴⁾

Сидящий на лавочке показался Незнайке знакомым.

– Это же Пачкуля!

– Кто? – спросил Спрутс.

– Пачкуля Пестренький! Наш коротышка! Мы с ним однажды в Солнечный город ездили на автомобиле. Значит, его тоже сюда перенесло.

– Или мы никуда не переместились, а изменились только дома, – сказал Спрутс. – Поговорим с ним, пусть объяснит, как он сюда попал. Может быть, он оказался в радиусе действия нашего аппарата?

– Эй, Пачкуля, привет, – сказала Незнайка, присаживаясь на скамейку.

Пачкуля покосился на него, но не ответил, а продолжил нудеть свою песню. Потом он замолк и сплюнул на землю перед собой. Незнайка увидел, что под ногами Пачкули будто бы человек десять наплевали. Глаза у него были мутные, какие-то рыбьи.

– Ты что, болеешь? Может, тебя тряхнуло, когда сюда перенесло? Нас-то как через мясорубку пропустили, все косточки болят. Ну, чего ты молчишь-то?

– Известно чего, – ответил Пачкуля, выдержав длинную паузу. Голос у него был хриплый, словно треснутый, совсем не пачкулин. Незнайка внимательно посмотрел на него, но не смог определить, Пачкуля это или очень похожий на Пачкулю коротышка.

– Ты давно здесь сидишь? Может, знаешь, куда мы попали? – возобновил расспросы Незнайка.

– Известно куда!

– Пачкуля, кончай придуриваться, это же я, Незнайка.

– А по мне хоть Всезнайка, – ответил Пачкуля.

– Послушайте, Пачкуля, – вмешался Спрутс, – а чего это тут яма прямо у подъезда вырыта? Ведь можно упасть. Хоть бы загородку сделали. Кто тут распоряжается?

– Известно кто.

Спрутс присел на корточки и внимательно посмотрел в глаза Пачкуле. Потом встал и сказал Незнайке:

– Кажется, он не понимает, что мы ему говорим. От него будет мало толку. Давай сделаем загородку, а то он еще грохнется в яму.

Путешественники протиснулись мимо лавочки и, пройдя по тропинке над ямой, обнаружили свалку.

– Интересно, чего это они прямо у дома свалку устроили? – удивился Спрутс, но не стал развивать свою мысль.

Как и на всякой свалке, там много чего было, нашлись и доски. Правда, они были все подряд гнилые и ломались в руках, но удалось выбрать более-менее крепкие. Связав доски проволокой, найденной тут же, путешественники соорудили вокруг опасного места загородку.

Они снова попытались поговорить с Пачкулей, но тот отвечал односложно и загадочно. Удалось, однако, выяснить что можно сесть на автобус и уехать в некий “центр”, видимо, городской.

– Это дело, – заключил Спрутс, – раз ходят автобусы, значит, есть и коротышки посообразительнее этого Пачкули.

далее...